Книга любви. Собрание сочинений. Том 10 - Николай Ольков

Послесловие издателя

Я застал его довольно слабым и безразличным. Передвигался он с трудом, говорил медленно и несвязно, от былой удали ничего не осталось. Попросил меня прочитать ему с компьютера весь текст записок, связанных с его увлечением девушками. В нескольких местах тихонько сжимал мою руку, и я замолкал. Слезы текли по его лицу. Понимая, что слова мои бесполезны, я молчал. Он кивал, и я продолжал чтение.

Последний абзац он набрал сам, попросил сбросить текст на дискету и забрать с собой. Предисловие, напечатанное в начале, оказывается, им написано еще до болезни. Судя по стилю последнего текста, мозг ему отказал в услугах.

После его смерти нашел в столе и на полках несколько машинописных текстов и рукописей, о которых слышал от него, но не читал. Мы хотя и считались товарищами, но крепко спорили. Покойный не любил партию и советскую власть, они ему платили той же монетой, но больнее: его не издавали. В пьяном застолье он говорил: «Я пишу только то, что чувствую, а вы то, что видите. Издают вас, а читать будут меня».

Работаю с этими записками и понимаю, что где-то он был прав…

Черемухи цвет

Мне рассказал эту незатейливую на первый взгляд историю, но полную загадочных совпадений и немыслимых поворотов сюжета, пожилой уже журналист, с которым мы оказались в одном доме отдыха в сезон, надо сказать, не самый лучший. Была зима, сильные февральские морозы со свойственными такой поре ветрами, не выпускали отдыхающих в сосновый бор, который был единственной достопримечательностью этих мест. Мы заехали в один день, сразу сошлись, разница в возрасте как-то сама собой потерялась, потому что сосед мой оказался человеком довольно общительным и эмоциональным. Когда я узнал его профессию, все стало понятно: нельзя людям его дела быть равнодушными и флегматичными, такие не могут заинтересовать меня своим скучным изложением увиденного, а переживаний у них не бывает по определению.

Конец ознакомительного фрагмента.